О возможном решении Банка России на заседании 13 сентября
Одна из главных фобий любого центробанка заключается в риске частой смены направления ДКП, что искажает и деформирует трансмиссионный канал воздействия ДКУ на экономику, финансовую систему и ожидания экономических агентов.
Центробанк прежде всего управляет ожиданиями рынка и здесь работают три составляющие: транспарентность проводимой ДКП (открытость, однозначность и понятность), предсказуемость и налаженный коммуникационный канал с рынком.
Чем более последовательной и предсказуемой становится ДКП, тем эффективнее конверсия в реальной экономике, а для этого необходимо доверие к ЦБ.
Ожидания рынка формируют вектор приложения инвестиционных ресурсов, скорость обращения финансового капитала и интенсивность товарного оборота через предиктивность стоимости и доступности финансовых ресурсов.
Именно поэтому ДКП практически всех ведущих ЦБ является инерционной, формируя лаг между необходимостью реакции и фактическим решением на события, т.е. смягчают ДКП, как правило, уже в фазе кризиса, а ужесточают ДКП, когда инфляция вырывается из-под контроля.
Почему так делают? Необходимость поиска подтверждающих сигналов и «паническая боязнь» смены направления ДКП (например, после цикла ужесточения пошли на смягчение, ошиблись и снова начали интенсивно ужесточать).
Ошибиться с таймингом смены траектории ДКП – меньшая из проблем, чем ошибиться с направлением и гораздо печальнее, если придется отменять решение. По этой причине ДКП, как правило, инерционна с чувствительным лагом (эффект «тормоза» ЦБ).
Через вербальную коммуникацию между заседаниями всегда можно подкрутить, поднастроить вектор ДКП в соответствии с поступающими данными, — это один из основных принципов функционирования ЦБ, тогда как на самом заседании происходит лишь «оформление протоколов».
Бывают исключения на внеочередных заседаниях в условиях экстремальной концентрации факторов риска или процессов чрезвычайного характера в экономике или на финансовых рынках.
Во всех остальных случаях ЦБ практически всегда следует за ожиданиями рынка, т.к. ожидания рынка – является составляющей коммуникационного канала ЦБ с общественностью, а следовательно, является одной из функцией трансмиссионного механизма ДКП.
Поэтому, учитывая жесткую риторику Заботкина в конце августа, не стоит ожидать смягчения сигналов относительно дальнейшей траектории ДКП. Формулировку будут «лепить» умеренно жесткой с приглушенной тональностью в контексте «сохранении пространства маневра для дальнейшего ужесточения в случае отклонения инфляции от прогнозной траектории».
Почему «формулировка с приглушенной тональностью»? Три последних материала (1 и 2) не дали дополнительного подтверждения жесткости риторики Заботкина и несколькими неделями ранее от Набиуллиной.
В рамках экономического и финансового контекста, повествование документов/отчетов выстраивалось вокруг трех нарративов:
• Первые признаки замедления роста экономической и кредитной активности;
• Утрата импульса инфляционного расширения;
• Эффективная подстройка денежных и долговых рынков под сигналы ужесточения.
Соответственно, инфляционные риски впервые за год начали замещать риски потенциальной экономической рецессии (ЦБ пока намеренно опускает тему кредитного риска, однако, вероятность дефолтов и принудительной реструктуризации резко растет), а рынок в полной мере подстроился под коммуникацию ЦБ с перехлестом.
Это сильно отличает ситуацию от осени 2023 и весны 2024, когда рынок сильно отставал от темпов ужесточения ДКП (осенью 2023 ЦБ пришлось экстремально жестить, чтобы подогнать денежные и долговые рынки под профиль ДКП), а весной 2024 рынок начал искать признаки интенсивного смягчения ДКП, что разогрело кредитование и рынок капитала (ЦБ снова пришлось жестить, чтобы умерить прыть).
В этот раз рынок действует с опережением, пытаясь «пережестить» ЦБ, но с высокой вероятностью Банк России сохранит умеренно жесткую риторику, стабилизировав ставку на уровне 18%, с мотивацией «о необходимости получения дополнительных данных, подтверждающих замедление инфляции».